— Чем будете заниматься в ближайшее время? Самое главное событие, которое Вы сейчас ожидаете? Что нового и интересного в «Кривом Зеркале»? Какие планы строите на грядущий 2010 год в Театре Миниатюр?

На будущий год у Вас юбилей, можно ли сказать, что у вас юбилейное настроение? Как отмечать будите?

Как много вопросов и все «в одном флаконе». Это называется: «А что это там у вас новенького в физике?»

Юбилейного настроения у меня никогда не было. Тем более что сейчас цифра будет неровная. Я всегда рассматривал всякие юбилейные даты, как повод для какого-то нового спектакля-бенефиса. 1987 год – бенефис «25 лет на эстраде». На этом вечере были показаны принципиально новые сатирические работы, определившие концепцию эстрадной сатиры на десятилетие вперед. 1992 год – бенефис «30 лет на эстраде» — это новые юмористические работы, поскольку был шок от реформ, и нужно было создавать хорошее настроение.

1995 год – «Юбилей — 50 лет», где я показал премьеру спектакля «Страна Лимония, деревня Петросяния». 2005 год – «Юбилей 60 лет в обед!» Это было огромное театрализованное представление, делившееся на два вечера по три часа, где опять же были показаны новые работы. Что я сделаю сейчас? Пока еще не знаю. Во всяком случае, не юбилей. Но, может быть, какая-то театрализованная программа.

Что касается ближайших планов «Кривого зеркала», то, наверное, многие посетители сайта были на наших съемках и знают, что в эфире нас ждут уморительно смешные спектакли —

«7 марта», «Три мушкетера».

— Какие новые Ваши работы сможет увидеть зритель в будущем году в театре, может быть, на телевидении? На сегодняшнем телевидении умному и приличному человеку очень трудно найти что-то для себя.

С одной стороны, наше телевидение очень разнообразно. Каждый может найти себе передачи по вкусу. Но хочу заметить, что не нужно посвящать все свободное время телевизору. Отмечайте в программке все, что вас интересует, и смотрите выборочно. Есть много познавательных программ. Вот, например, на канале «Культура» мне нравятся передачи Д.В.Менделеева (программа «Библейский сюжет»).

С другой стороны, с юмором на ТВ происходят нехорошие вещи. Эфир заполнили дилетанты, которые совершенно не хотят становиться профессионалами. А зачем? Они уже и так «звезды». Такой подход не обеспечивает развитие жанра и долгое существование артиста в нем. Кроме того, профессиональных артистов не так много (их всегда было немного), но их «загоняли» в таком количестве телеповторов, причем, одних и тех же номеров, что это стало раздражать.

Но повторяю: не надо смотреть круглосуточно телевизор. Есть много чего другого, что может порадовать душу, как Вы выразились, «умного и приличного человека» — книги, музеи, выставки, театры и так далее. Ищите то, что Вам по душе.

— Раньше эстрада и театр несли в народ «разумное, доброе, вечное». А сегодня зрителя на спектакль заманивают Бог знает чем. Раздеться на сцене, потрясти, простите, «причиндалами», выругаться матом — в порядке вещей.

Это не вопрос, а констатация. К сожалению, многое сейчас именно так. Вот, например, пресса тоже живет по такой же системе: им легче выдумать какой-то абсурд, чтобы заинтересовать читателя, чем написать компетентную аналитическую статью, для того, чтобы разобраться в том или ином вопросе. Так же и в театре: легче раздеться, выругаться, чтобы привлечь внимание, нежели создать хороший художественный спектакль. Аналогично и в юморе: чтобы было смешно, легче «залепить» что-то нецензурное или посмеяться над кем-то, как теперь говорят: «постебаться и поприкалываться», чем долго трудиться над художественным произведением. Собственно, они этого и не умеют.

— Согласны ли Вы с мнением многих актёров-мэтров, что творения большинства молодых эстрадных коллективов — это минимум содержания, но яркая, гламурная, как теперь говорят, «обложка»?

Не согласен. Это не яркая гламурная обложка. Это что-то другое, похожее на пену. Пена, она как себя ведет? Попениться — попениться, пофыркает — пофыркает, да и сдуется. И следа не останется.

— Где вам сложнее выступать — в «Кривом Зеркале» или на сцене Театра Миниатюр?

«Кривое зеркало» имеет свою стилистику. Для того чтобы артист-гость внутри этой стилистики имел успех, нужно ее почувствовать и соответствовать ей. Так сказать, вписаться в нее. Поэтому кому-то трудно, кому-то легко.

Что касается меня, то я не люблю слово «сложнее». Мне, извините, везде легко, если я подобрал соответствующие ключи и опять же, вписался. Если этого не произошло, я просто не выйду на сцену. Артисту должно быть легко и радостно находиться на сцене. Тогда, может, и зритель испытает аналогичные ощущения.

— Что для Вас самое важное в профессии?

Очень хороший вопрос. Актер должен иметь в профессии свои заповеди и законы. Очень важно в профессии для себя их правильно сформулировать, а потом следовать им. Но в любом случае, основой профессиональных заповедей являются Божьи Заповеди. А в основе законов жанра стоят законы природы. Например, законы психологии. Хороший артист чаще всего интуитивно чувствует их. Иначе, как без этого понять восприятие зрительного зала? Как почувствовать и осознать его мнение о твоем выступлении. В этом разговоре уместна была бы целая лекция о психологии творчества.

Словом, каждый артист живет по своим правилам, и очень важно, чтобы они основывались на уважении к профессии и к зрителю.

— Многие популярные артисты сейчас активно идут в политику, а Вы не хотите «сходить» во власть? Из Вас бы хороший министр культуры получился — грамотный, деловой, с живыми глазами. И главное — авторитетный.

Спасибо большое за доверие. Но я бы не стал этого делать.

Леонид Броневой в интервью говорил как-то: «Я терпеть не могу эту рабскую, зависимую профессию. Какая-то она не мужская. Ну почему я должен всем нравиться?! Режиссеру — нравиться. Драматургам, которые написали пьесу,— нравиться. Зрителям — нравиться. И еще партнерам по сцене надо нравиться». Вы согласны с этим?

Что значит «нравится»? Если ты все делаешь художественно удачно, то это должно понравиться, если не всем, то многим. А если это никому не нравится, а только одному тебе, ну, тогда и выступай перед зеркалом. И аплодируй сам себе. Скорее всего, Броневой говорил о судьбе артиста драматического театра, которому режиссер не нашел нужной роли, авторы не принесли ему на тарелочке с голубой каемочкой нужную ему пьесу, о которой он мечтал. В этом смысле артист драматического театра действительно очень зависим. Он, так сказать, — всего лишь инструмент в руках режиссера.

У нас на эстраде все обстоит по-другому: артист – хозяин своей судьбы. Он, конечно, и сопродюсер, и сорежиссер, и соавтор, он – творец своей жизни и своего вдохновения. Мне нравится мысль Гете:

Что вдохновенье долго ждать?
Поэт – властитель вдохновенья,
Он должен им повелевать.

— Как Вы относитесь к телетеатру и к тому, что многие спектакли показывают по телеканалу «Культура»? Задумка режиссера в телеверсии сохраняется? Или это отличный от изначального спектакля продукт?

Театральные постановки транслировались за многие десятки лет до появления канала «Культура». Недавно я по каналу «Ностальгия» посмотрел спектакль Малого театра пятидесятых годов «Без вины виноватые» с Элиной Быстрицкой. Получил несказанное удовольствие. Но хочу заметить, не боясь повториться, телеэкран не способен «перебросить» к телезрителю биополе артиста. Живой контакт, на котором держится театр, заменить ничем невозможно. Как сказал В. Белинский: «Идите в театр».

Что касается Вашего вопроса – сохраняется ли задумка режиссера в телеверсии, то, естественно, бывает по-разному. Если это чистая трансляция, то сохраняется, если это именно телеверсия какого-то спектакля, то, поскольку она – версия, то может быть несколько иной.

— Какое у Вас ощущение от состояния современного русского театра?

Как в любом творческом процессе, что-то получается очень удачно, что-то, напротив, огорчает. Я думаю, что здесь пока больше поиска, чем результатов. Мне кажется, опять же очень мешает тенденция шокировать, отрицать, смаковать черное в нашей жизни и все другие современные «прелести». Многие театры спасают творческий процесс классикой. И это правильно. Но это неполное решение вопроса. Обязательно нужна современная драматургия, призывающая к вечным нравственным ценностям. Театр сегодня должен, как никогда, вызывать у зрителя нравственное потрясение. Я помню свое состояние после премьеры спектакля театра Моссовета «Дальше тишина». Несколько месяцев я ходил «больной», потому что такова была сила сопереживания.

— Вы — сторонник импровизации или жесткой диктатуры в работе с актерами?

Почему вы взаимоисключаете эти две вещи? Их не надо противопоставлять. И потом диктатура в каких-то случаях может быть и не жесткой. Можно ведь человеку объяснить, почему сделать так будет ошибкой, а вот по-другому – нет.

— Само понятие зрелище важно для спектакля?

Смотря, какой спектакль. Если это зрелищный спектакль, то есть, построенный на красивом видеоряде, то важно. Если это какая-то волнующая история, за последовательностью событий которой вы затаенно следите и волнуетесь, то вам неважно, на каком фоне один актер или несколько разыгрывают эту историю. Все надо рассматривать вкупе. Что? Где? Когда? Как? Для кого? Если компоненты спектакля создают художественную гармонию, то мне совершенно неважно, какой из компонентов задействован в большей степени, а какой в меньшей.

— Можно ли сказать, что режиссер Петросян не перевоспитывает публику и не пытается ее перевоспитывать?

Ну, я же не Макаренко, а вы – не беспризорные. У меня совершенно другие задачи. У Э.Делакруа есть такая мысль: «Назначение искусства в том, чтобы облагораживать человека, а не поучать его». Хотя бывает и так, что, создавая настроение, высмеивая какое-то явление, я формирую определенное мнение зрителя, обращаю на что-то внимание, о чем-то напоминаю и, тем самым, может быть, заставляю взглянуть на вещи несколько по-другому. Может быть, не все это способны разглядеть?

Например, мне пришло много писем от зрителей, из которых я узнал, что, посмотрев сцену «Сердечная недостаточность» в спектакле «Как поживаете?», люди вспомнили о своих родителях, о том, что они недостаточно внимательны к ним и о том, что, к счастью, у них осталось еще какое-то время исправить это положение.

— Что представляет собой сегодня эстрадная провинция? А русская эстрада ближнего зарубежья?

Я только что приехал из Астрахани. До этого я побывал на Кипре. Сейчас, когда вы читаете это интервью, я нахожусь в Германии. Где бы я ни был, зритель смеется одинаково. Наш человек есть наш человек. В Астрахани ко мне пришли очень театральные зрители, и назвать их «провинцией» я не могу. Видимо, само понятие устарело.

Но, может быть, Вы спрашиваете об эстрадной провинции? Уж не об актерах ли? К великому сожалению, сейчас артисты эстрады есть только в Москве и Петербурге. А раньше были везде. Я знавал многих. Среди них были талантливые люди.

— В Ваших театрах есть законы, которые Вы установили и не позволяете нарушать?

Конечно, есть. У нас есть своя технология, не имеющая аналогов. Иначе бы мы не справились с выпусками такого количества спектаклей. И нарушать их нельзя не потому, что я такой вредный, а потому, что иначе ничего не получится.

— Кризис за окном, а у Вас регулярные гастроли, и планов (надеюсь) громадье. Как кризис ударил по эстраде?

К сожалению, гастроли не регулярные. Не то, что раньше. Да и отменяются они нередко. Посещение зрителей зависит от многих вещей. Например, в городе не выплатили людям зарплату. Печально, что концертная работа сходит на нет, потому что, сколько бы артисты не работали на телевидении, наша практика и само сохранение творческой формы зависят от сценического существования. А как сейчас развиваться молодым артистам, если нет концертов? Я переживаю и по этому поводу.

— Процесс обучения для режиссера длится всю жизнь?

Процесс совершенствования длится всю жизнь в любой профессии. Если тебе кажется, что ты уже… Я даже не знаю кто… Не представляю, что может заносчивому человеку в этом случае показаться, кем он себя может вообразить, то пиши — пропало: результаты не заставят себя долго ждать. Мы видели, к сожалению, как таким образом с эстрады пропадали многие талантливые, именитые артисты.

— Бытует мнение, что актеру необязательно быть хорошим человеком.

Думаю, что это мнение «бытует» благодаря «желтой» прессе, которая всячески занижает авторитет именитых артистов, тем самым, разочаровывая зрителя, морально грабя его. Всякое бывает, конечно. Выше я объяснил, что для профессионала важно соблюдать определенную систему театральных законов. Может ли их сформировать для себя и соблюдать «нехороший человек»? Думаю, что только в очень редких, исключительных случаях. И то, с моей точки зрения, такой артист не останется большим артистом на всю жизнь. Что-то у него когда-нибудь да засбоит. Такие примеры мы тоже знаем.

Но опять же, что разуметь под определением «нехороший человек»? В Императорском театре служил знаменитый тенор Фигнер. Человек небольшого ума. Ему говорили товарищи по-свойски: «Фигнер, вы же дурак». А он отвечал: «А голос?»

— Как Вы решаете для себя вечный вопрос: творчество или коммерция?

Да никак не решаю. В моей системе координат приоритеты расставлены много лет назад.

В этом новом понятии — «шоу-бизнес» — обратите внимание, в какой последовательности стоят слова: сначала шоу, а потом бизнес. Так должно быть. Экономика или коммерция, или бизнес, как хотите называйте, должна поддерживать творчество, ибо оно является основой художественного процесса. Я всегда говорил себе и потом своим ученикам: «Не торопите результат. Гонорары ваши обеспечат вам жизнь тогда, когда вы наладите профессиональный творческий процесс, который и определит вас, как талантливую единицу. И уж тогда вас оценят». А когда бизнес повелевает, художник начинает делать искусственные произведения, которые хоть и могут вызвать одномоментный определенный эффект, но недолгий. И ему тоже определят свою цену.

— На посту художественного руководителя двух театров Вам приходилось воспитывать в себе какие-то новые качества характера?

Мне всегда казалось, что я — плохой руководитель. Меня стало выручать только одно качество: я призывал на помощь логику. Она, матушка, мне подсказывала, что нужно для процесса, а что нет. Это, как в семейной жизни. Когда спрашивают: «Кто у вас в семье главный? Вы или жена?» Я отвечаю: «Логика. Она командует, что нужно делать. А поскольку мы любим и уважаем друг друга, нам хочется сделать все правильно».

— Люди с художественной натурой особо остро переживают одиночество, Вы его боитесь?

Наверное, меня можно было бы назвать одиноким человеком. Друзей у меня из-за большой занятости немного, дети мои далеко от меня. Но я не боюсь. Опять же, та же работа не дает мне почувствовать то, о чем Вы говорите. А впрочем, я живу среди множества друзей — меня окружают тысячи книг, разве они дадут мне скучать или чего-то бояться?

— Вы производите впечатление чрезвычайно рационального и хозяйственного мужчины, это так?

Нет, это не так.

— Вы — исследователь человеческих душ?

Так иногда называют артистов. Ну, уж очень помпезно это звучит.

— Артисты частенько живут чужими жизнями, Вас это где-то не разрушает?

Меня это, наоборот, созидает, как актера, как «исследователя человеческих душ».

— Ваше кредо: чтобы зал был полон?

А причем здесь кредо? Вы еще скажите – «девиз».

Полный зал – это, прежде всего, свидетельство интереса к тебе. Это возможность зрителя встретиться с тобой. К сожалению, в кризис не всегда она, эта возможность, есть у людей. А если зал не полон, или почти пуст, кто же будет оплачивать расходы проведения концерта: аренда, реклама, транспорт, авторские, касса, гостиница и еще непредвиденное? Вот и получается, что легенды о сказочных заработках артистов из области рассказов Мюнхгаузена.

— Какова разница на сегодняшний день между российской и европейской эстрадой?

Вот как раз в гонорарах она и есть. Приблизительно, в десятки раз. В отдельных случаях, даже больше. Что же касается творчества, то я уже не раз говорил, что, к моему огорчению, наши отечественные наработки, наша эстетика и, в конце концов, наш менталитет молодыми артистами не берутся в расчет, все схемы сейчас берутся с Запада. Поэтому творческой разницы никакой.

— Честно говоря, создается ощущение, что любая сыгранная роль Вам дается легко. Какой образ дался сложнее всего?

У Вас и должно возникать такое ощущение, потому что Вы должны видеть только результат. Я не люблю, когда актер рассказывает, как ему трудно даются роли. Это его личный вопрос.

Самое непростое и необычное дело было в моноспектакле «Родные мои»

(автор Н. Коростелева), в программе «Страсти-мордасти», где я должен был сыграть сразу пять ролей: папу, дочку, сына, бабку и дедку. И сыграть не поочередно, а в разговорах всех вместе. А зритель должен был понимать, кто когда говорит моими устами. Мне было приятно решать эту сложную задачу, как ноу-хау. По-моему, на сайте есть этот номер. Можете его посмотреть.

— Насколько Вы зависите от зрителя и от партнера? Можете согласиться с высказыванием: «Зритель – это потенциальный суд присяжных»?

Наверное, можно и так сказать. Образов много: и приемная комиссия, и экзаменационная, и ОТК, и партнер, и главный режиссер… А я уже считаю, что это мой многолетний друг, с которым мне приятно встречаться и показывать свои работы. В песне «Артист» (текст С. Клочнева) есть такие слова:

Я всю жизнь, как школьник у доски стою,
Всякий раз экзамен зрителю сдаю,
И всегда дыханье зала
Много сил мне придавало…

— Что в профессии приносит Вам удовольствие? А чем вам пришлось пожертвовать ради профессии?

Всей своей личной жизнью. Мою жизнь полностью заполнила профессия.

— Близкий Вам пример трагической судьбы, конвертированной в творчество?

Не совсем понял Ваш вопрос. Если Вы спрашиваете о какой-то трагической судьбе, которая отразилась в моем творчестве, то могу назвать много таких номеров в разных спектаклях. Назову один – спектакль «Когда финансы поют романсы» 1997 года, письмо президенту от имени ветерана войны («Человек за бортом» — автор Н.Коростелева). Обратите внимание, он не жалуется на свою судьбу, наоборот, он иронизирует над собой, над президентом, над современной жизнью, над домом для престарелых, где он живет, над реформами и прочим… А за всем этим кроется щемящая сердечная боль за наших стариков. Посмотрите, пожалуйста, если Вас всерьез интересует этот вопрос. На сайте это все есть.

— Зрители меняются с годами? У Вас есть поклонницы, которые постоянно ходят на Ваши спектакли, цветы дарят, ждут у служебного входа?

Мы все меняемся. Не меняются мои взаимоотношения со зрителем. Небольшое количество постоянных поклонниц, видимо, есть. Я очень им признателен.

— Актеры «Кривого Зеркала» всегда послушно шли за вами или случались конфликты?

В семье всякое бывает. Горячие споры были всегда и остаются. А вот скандалов не было. Конфликтов тоже. Какие конфликты? Когда мы собираемся, нам некогда конфликтовать. Нам надо за двадцать дней отрепетировать три спектакля. Пусть кто-нибудь приведет мне подобный пример такой насыщенной и результативной работы.

— Сегодня любой продукт творчества по определению становится товаром. Насколько свободно Вы себя ощущаете в подобной ситуации?

Ну, это дело каждого, что как считать. Я не называю то, что мы делаем товаром. Я, как меня учили старшие, не говорю: «Я работаю на сцене». Говорю: «Я выступаю». А в театре – служу. Наше подсознание очень тонко «слышит» терминологию. И опять же очень важно определить ее в системе своих творческих координат.

— Вы считаете себя техничным артистом?

Что бы я не считал, меркнет на фоне того, что считают по этому поводу зрители.

— Вы бы хотели, чтобы Ваши внуки продолжили династию? Андрей уже большой мальчик, наверняка у него есть какие-то приоритеты?

Мои внуки в праве сами решать свою судьбу. Я им только буду помогать, какое бы решение они не приняли.

— От чего Вы устаете, что Вас может вывести из себя?

Бестолковое времяпрепровождение.

— Когда Вы в первый раз в жизни испытали чувство влюбленности?

«То было раннею весною»… В школе я был влюблен в девочку на год старше меня. Звали ее Нелли. Вся школа знала, что я влюблен в нее, а она не отвечает взаимностью. Теперь она нередко вместе с мужем приходит на мои концерты, когда я выступаю в Сергиевом Посаде. Она там живет.

— Отношения между людьми в жизни и на сцене — вещь сложная. В идеале все личное должно оставаться за её пределами. Но в реальности артисту это сделать непросто. Все равно профессиональные контакты между партнерами в какой-то степени влияют на атмосферу спектакля. Для Вас имеет значение, в какой команде вы играете?

Это как дважды два четыре. Безусловно. Я предпочитаю, чтобы был коллектив, сформированный, по моему разумению, именно для того, чтобы было взаимопонимание. Только оно и создает нужную энергетику.

— Многие актеры рано или поздно начинают задумываться о режиссерском поприще. Когда Вас впервые посетила такая мысль? Когда вы дебютировали в качестве режиссера, у Вас существовали какие-то иллюзии по поводу современной эстрады? Что на Ваш взгляд важнее для начинающего режиссера талант или бойцовские качества?

Важны все качества. Они вкупе и образуют то, что потом люди называют талантом. Я уже обмолвился о том, что артист эстрады – он всегда немножко режиссер. Он может придумать идею номера и поручить написать его автору. Артист, как режиссер, работает и дальше с автором, приводя драматургию к нужному знаменателю. Артист может сам придумать движения, мизансцену, трюк и тому подобное. Артист, в конце концов, может придумать себе схему целой сольной программы, а уже авторы будут ее осуществлять. У меня режиссерское образование, и эта профессия, как составная часть моего творчества, не вызывала у меня вопроса «быть или не быть». Я всегда был сам себе режиссер, но, при этом, нередко приглашал многих режиссеров посмотреть на меня как бы со стороны и в чем-то помочь.

— Евгений Ваганович, а что Вы думаете по поводу того, что артист (музыкант, художник) для того, чтобы творить, должен быть немножко несчастен. Насколько справедливо это утверждение?

В каких-то случаях сильные переживания помогают творчеству. Но назвать это обязательным условием было бы неправильно. Особенно в нашем деле, где конечная цель – это радость людей.

— Известно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А о чем мечтает хороший актер?

Об этом надо спросить хорошего актера.

— А что для Вас успех? Вы тяжело переживаете какие-то творческие неудачи, если они случаются?

Успех для меня — показатель правильно я делаю или неправильно. Если номер, когда я его пробую исполнить, не имеет успеха, мои авторы и я с ними находим ошибки и, как правило, исправляем их. В этом и есть профессионализм.

Тяжело ли я переживаю творческие неудачи? Вы, видимо, не совсем понимаете, с кем разговариваете. В моей системе все выстроено так, что неудачи быть не может. Здесь столько страховок, контрольных пунктов, ревизий, анализа и, наконец, уже даже не природного чувства юмора, а профессионального, что неудачи на премьере исключаются.

— С годами меняется отношение к профессии? Открываются какие-то новые грани, возможности?

Разумеется. Все меняется, и человек меняется. Опыт наращивается. Именно тот самый опыт и подсказывает, как найти в себе новые грани и новые возможности.

— Сейчас наблюдается тенденция показывать не только сам спектакль, но и то, что происходит вокруг него. Появляются фильмы, передачи о том, как готовится спектакль, о неофициальной, часто «бытовой» стороне творчества. Как Вам кажется, нужно ли показывать эту «кухню»?

Показывать можно изредка только творческий процесс. Бытовую часть – ни в коем случае. Она разрушает художественную иллюзию, если хотите, игру воображения, которая и помогает зрителю включиться в сюжет и поверить в него.

— Вам приходилось когда-либо жертвовать карьерой, творчеством ради семьи, детей? Никогда не было жаль упущенного времени?

Никогда не было жаль упущенного времени, потому что я его старался никогда не упускать. Творчеством никогда не жертвовал ради семьи. Все было наоборот.

— Евгений Ваганович, а Елена Григорьевна как артистка и супруга — это разные люди?

Конечно. Хотя не всегда.

— Какие семейные традиции сложились у Вас с Еленой Степаненко за годы совместной жизни?

До самого любимого праздника в нашей стране осталось не так много времени. А какие семейные традиции встречи Нового года есть в Вашей семье?

Особых традиций у нас нет. Мы всегда встречаем Новый год в кругу семьи, как большинство наших людей. Встречаем, чокаемся, звоним родным, друзьям, кричим «Ура!» Честно говоря, даже не знаю, что это за «Ура!» Наверное, «Ура!» хорошему настроению.

— Помните свой первый Новый год?

Как сейчас помню. Ой, что было!.. Лежу я, значит, маленьким Петросяном в кроватке и думаю: «Чего это все суетятся? И радуются, главное. Чего веселятся, я же еще на сцену не вышел».

— Вы постоянно гастролируете. Как люди в России живут?

Я подробно не знакомлюсь с жизнью людей, будучи на гастролях. К сожалению. Сейчас приезжаешь в город на один день, выступаешь и все. Тебя «улетают» домой. Это раньше мы приезжали на неделю или даже на две в город. Я подробно знакомился с достопримечательностями, музеями, подолгу разговаривал с разными людьми, даже на базар ходил. И это было мне интересно и, безусловно, отражалось на моих выступлениях, помогало ориентироваться в темах сегодняшнего дня. Сейчас я общаюсь с народом, в основном, в Москве: на улице, в магазинах, учреждениях и даже в метро и троллейбусе (прошу не удивляться, это правда).

— Вы часто бываете на родине?

Постоянно. Я здесь живу.

— За границу теперь неинтересно стало ездить на гастроли? Экономически невыгодно?

Экономически за границей гастролировать выгодно. А почему Вы считаете, что теперь это не интересно? Я не так часто разъезжаю по свету не потому, что не выгодно, а потому что я считаю, что мое место здесь.

— Вас приглашают на мероприятия «свадебным генералом?»

И лейтенантом тоже.

— Евгений Петросян — «звезда»? Бывают ли минуты, когда Вы ловите себя на том, что начинаете «бронзоветь»?

А зачем «бронзоветь»? Двигаться ведь не сможешь. Евгений Петросян – не «звезда». Вот Мартиросян – это «звезда». Глюкоза — «звезда». Эвелина Блёданс — «звезда». Кого Вам еще назвать, чтобы было Вам приятно? Вы мне подскажите, мне не жалко.

— С каким музыкальным инструментом Вы себя ассоциируете?

С роялем. Он устойчивый, фундаментальный и универсальный.

— Как артист эстрадный, Вы подвергаете свою работу сомнениям: сегодня — получилось, а вчера — не дотянул?

Сомневаться нужно, но ни в коем случае не в плане «получится – не получится». Получаться должно, в конечном счете, всегда. У меня уже столько десятков лет получаются тысячи вещей, что могли бы не задавать мне этот вопрос. Ведите себя скромнее. Это украшает человека.

— Свой дебют на эстраде помните? Какие чувства и мысли вас посетили, когда Вы в первый раз вышли на сцену?

Читайте книжку «Хочу в артисты» о моем первом появлении на сцене и моих чувствах. Прежде всего, помню чувство радости.

— Что такое клоун?

Вопрос очень ёмкий. Во-первых, не «что», а «кто»? Это человек, во имя радости людей приносящий себя в жертву, потому что, прикидываясь дурачком, позволяет наносить ему тумаки, лить на него воду, толкать его на пол, в опилки. Он денно и нощно ищет это «петушиное слово» для того, чтобы люди, смеясь, немножечко становились счастливее. А потом, на склоне лет, какой-нибудь заносчивый, «умный» корреспондент может у него ханжески спросить: «А Вам не стыдно было всю жизнь заниматься глупостями?» А он ответит: «Нет, не стыдно. Я был счастлив».

— Какова, по-вашему, степень влияния искусства на этот мир?

Вопрос поставлен математически. Степень я определить не могу. Искусство должно делать этот мир благороднее, радостнее, честнее и добрее.

— Имеет ли для вас значение уровень подготовленности зрителя? Если бы пришлось набирать зрителей, как набирают в труппу актеров, какого зрителя вы бы выбрали?

Мне бы хотелось, чтобы в зале находились люди с чувством юмора, что, в общем-то, и происходит. В наше время заплатить за билет, потратить время, придя на юмористический концерт, может решиться не каждый, а только человек, имеющий чувство юмора.

— Вы твердо знаете, для чего родились?

Я знаю. А Вы?

— Потребность выходить на сцену с годами не уменьшается?

Потребность, конечно, уменьшается, но не в той пропорции, в какой уменьшаются сами концерты из-за кризиса.

— Есть ли время и желание ходить в драматические театры? Что смотрели в последний раз?

Последний раз я был в театре «Современник», смотрел спектакль «Три товарища» о жизни немцев в эпоху зарождения фашизма по Э.М. Ремарку. Честно говоря, я не знаю, чем руководствовались постановщики, рассчитывавшие на то, что сегодня в России это будет интересно. Но, в конце концов, Ремарк – классика, и модель человеческих взаимоотношений может быть любопытна сквозь любую эпоху.

— Вы позволяете себе мечтать?

Что значит – позволяете? Мечтать обязательно надо. В каком-то из предыдущих интервью мы уже об этом говорили. Важно, чтобы свои мечты человек мог претворить в жизнь. А просто ежедневно утопать в грезах, это уже другая крайность.

— Как бы Вы потратили миллион долларов, если бы он на Вас внезапно «свалился»?

Эх! Кабы да кабы! Во рту росли грибы! Сначала Вы мне сообщите, где этот «падёж» происходит. Что бы я сделал? Заплатил бы сначала налог за эту сумму. А потом быстро бы начал думать, куда его деть, пока деньги не пропали. А, впрочем, миллион мне не нужен, потому что для музея Юмора это слишком мало, а для обычной жизни много.

— Кроме удовольствия выступать, вы видите в профессии иной смысл?

Удовольствие, мил человек, — это мой личный вопрос и момент сопроводительный. А назначение профессии артиста и искусства вообще давно определено. Об этом написано много книг. Можете их почитать.

— Вам не хочется сказать в отношении молодого поколения артистов: «Не тот пошел артист» или «Мы в их возрасте…»?

То, что не тот пошел – это факт, а не мое впечатление. То, что мне хочется им помочь, чтобы они не проскочили мимо главного – это тоже факт. А то, что Вы имеете в виду, что я по-стариковски ворчу, ставя так вопрос, то, думаю, что у меня это состояние еще впереди. Если есть что-то впереди. Я застал очень много эпох, видел многих артистов. Более того, я осведомлен о том, что было раньше в нашей истории театра и эстрады, и, конечно, сравнения напрашиваются.

— Евгений Ваганович, какие этапы своей жизни Вы считаете главными?

Все. Не будь хоть одного из них, не было б меня.

— Много ли у Вас друзей? Легко Вы расстаетесь с людьми, с которыми сводит Вас работа?

Я не легко расстаюсь с людьми, с которыми работал, если эта работа давала положительные результаты. А вот некоторые люди, как мне кажется, со мной расставались легко. Видимо, им хотелось освободиться от моего «гнета», хотелось самостоятельности, им казалось, что так им будет лучше и благополучнее. Правда, жизнь показала другое: я не знаю артиста, ушедшего от меня, которому в творчестве стало лучше. Мне очень жаль.

— Вам часто хочется вернуться в свое детство?

Это из области бесполезных мечтаний. Часто человек говорит себе: «Эх, мне бы с моей головой и осведомленностью отправиться на сорок лет назад. Ух, я бы там! Всем бы показал, на что способен!» Знаете, есть такое выражение: «Умный ночью». То есть человек ночью соображает, что он днем сделал не так. Он умный ночью.

— Вы часто даете концерты в Санкт-Петербурге. А, оказавшись в Петербурге уже не приезжим, не гастролером, что Вы в нем открыли?

Петербург для меня родной город так же, как Москва. Я, в отличие от некоторых, не противопоставляю эти города и их жителей. Сейчас я грущу, что меньше стал там выступать. Каждый день в этом городе человек может открывать для себя что-то новое. Особенно, в области культуры и искусства. Что я стараюсь и делать. У меня много там друзей. Много мест, куда я обязательно прихожу – музеи, театры, книжные магазины и прочее, прочее…

— Читала историю как в «Современнике» уже лет тридцать назад, молодой режиссер бросил в маститого артиста графин с водой, потому что тот на его репетиции читал газету… Какую атмосферу на репетиции Вы считаете плодотворной — напряженную, любовную, сосредоточенную?

В любом случае сосредоточенную. А бросаться графинами – это уже вопрос хамства. Хотя бывает такое нервное напряжение и у артиста, и у режиссера, когда мешающие творчеству элементы могут вызвать грубую, резкую реакцию.

А что такое, с Вашей точки зрения, любовная атмосфера на репетиции? Наверное, это когда снимается эротический фильм? Я к этому не имею никакого отношения. Режиссер должен быть и строгим, и участливым, и вежливым, и грубым. В зависимости от текущего момента. И вообще, не путайте подготовительный процесс с тем, что вы видите в итоге на сцене. Вы должны видеть только результат. Подготовительный процесс – это наша кухня. Разбираться и знать о ней должны только профессионалы. Только они могут понять правильно это или не правильно, правомочно или нет. Собственно, сам результат и отвечает на эти вопросы. Вы же не смотрите и не знаете, как изготавливают колбасу на мясокомбинате. А вот это как раз знать Вам не мешало бы для сохранения собственного здоровья. А творческий процесс – это тайна, загадка, волшебство. И дилетанты тут только мешают. Почему я раздражаюсь, когда не компетентные люди пытаются разобраться в творческом процессе? Потому что в моей жизни, при советский власти, работники партии и правительства каждодневно пытались мне объяснить, как и что я должен делать на сцене и в жизни. И эта беспардонность, невежественная настойчивость, малокультурные суждения, как синдром, как генетический код остались в нашем менталитете. Любое дело сначала надо изучить, потом постараться понять, затем начать в нем ориентироваться, и только после этого разбираться и компетентно рассуждать о нем с профессионалами. Вы же, садясь в самолет, не учите пилотов, как им там рулить.

— Мейерхольд часто говорил о том, как важно для режиссера иметь слух на современность. Какие черты современности, по-вашему, доминируют сегодня на эстраде?

Может быть, Вы сможете уточните, насколько часто и где он это говорил? Думаю, что не очень часто, потому что это банальность. Это — «Волга впадает в Каспийское море». И, конечно же, на эстраде сегодня должна отражаться современность, кстати, как в «Кривом зеркале». Об этом мы уже много говорили. А вот насколько артисты справляются с этой задачей, стоило бы поговорить. Увы и ах! Еще многим надо работать и работать в этом направлении.

— Георгий Вицин часто в шутку говорил своим коллегам: «Когда уходите со сцены — не забудьте выйти из образа». Скажите, после концерта-спектакля Вы сразу забываете о ролях?

В прошлом интервью меня спросили: «Быстро ли Вы приходите в обычное состояние после спектакля?», и я ответил. Почитайте там. Ваш вопрос аналогичный.

Но, так или иначе, хочу заметить, что вопросы ваши стали относиться к творчеству, а не к «бытовщине». Это меня очень радует. Будем двигаться в сторону познания Искусства. И не только эстрадного, театрального, но и вообще Искусства в целом, благодаря чему жизнь человека становится красивой и осмысленной.

***

Скоро Новый год. В ближайшей «Смехопанораме» я шучу на эту тему и при этом желаю всем добра. А поскольку «Смехопанорама» выходит сейчас в эфир очень рано, вот некоторые фрагменты из моего конферанса. Это для тех, кто спит. Скажу честно: в семь часов утра в воскресенье я сплю тоже. Это время выбрано специально для тех, кто с особым чувством юмора относится к жизни и ради «Смехопанорамы» может проснуться.

С наступающим вас, дорогие сограждане!

Наступает самый экстремальный месяц – январь: Новый Год, Рождество, Старый Новый Год…

По восточному календарю приходит год металлического белого Тигра. Очень волнуюсь: я такого зверя никогда не видел. Даже не верится. Собственно, многие у нас не верят и в Деда Мороза. Они верят прогнозам погоды. Одно можно сказать определенно: настроение в Новый год у нас хорошее! Поэтому надо побольше шутить и побольше петь. А у кого нет слуха, пусть орет. Это будет крик радости.

Конечно, в эти дни у всех одна проблема – кому что подарить так, чтобы порадовать и не огорчить, ведь подарки-то делаются опять же для радости, а не для того, чтобы выкинуть их на следующий день или переподарить другому. А главное – где найти столько денег в кризис, чтобы твоим подаркам действительно все были рады? Вот такой анекдот:

— Я своей любимой на Новый год роскошный подарок под елку положил!

— А она что?

— А она его до сих пор и ищет: тайга-то большая!

 

А вот один из наших авторов – Анатолий Рас составил «Зимний бестолковый словарь»:

Ёлки-палки — состояние елок на Старый Новый год

Головоломка — большая сосулька

Упадническое настроение — гололед

Очутиться под столом — найти свое место

Дед Мороз красный нос — поддает дедушка

Снежная баба — которая к тебе с нежностью

Белоснежный — цвет снега за городом, в городе — черноснежный, рыжеснежный, серобуромалиновый цвет, зависит от района проживания

Замерзал — зал проголосовал за мэра

Мороз прихватил — удобства во дворе

Встать на скользкий путь — голосовать зимой на шоссе

Подледный лов — вытаскивать рыбака из-подо льда

Вся в мехах — меховая фабрика

Мороженое — пить пиво зимой на улице

Заиндеветь — поехать отдохнуть в Индию

Белоснежка и семь гномов — мать-героиня одиночка

Как снег на голову — с антресоли упал кулек с мукой

Отморозок — нерадивый родственник Деда Мороза

Отморозки — подарки от фирмы «Морозко»

Накрыть стол — уткнуться лицом в салат, а грудью лечь на винегрет и торт

Зимняя сказка — обещание работников ЖКХ, что мерзнуть не будем

Новогодняя ночь — «Ирония судьбы» по телевизору, шампанское, водка, коньяк, пиво, бой посуды, мебели, гостей, провал памяти… Проснулся, уже третье число в отделении милиции.

Многие сейчас перешли на искусственные елки, потому что натуральные напоминают здоровый пучок зелени. Но, так или иначе, повторяю, настроение у нас хорошее. Говорят, в ночь с 31 декабря на 1 января судьба открывает перед тобой двери в новую жизнь, но как в это время трудно в них попасть! Желаю вам не промахнуться.

С Новым годом!